“Однажды я сломала ногу. В начале спектакля «Барабаны в ночи» в своем театре я упала. В антракте пошевелила ногой, подумала, что если б был перелом, я чувствовала бы сильнейшую боль, и продолжила. В общем, три с половиной часа на ней прыгала. Нас так учили: если не умер, то должен играть. Мне всегда казалось, что мое положение в театре непоколебимо, но пришлось убедиться, что незаменимых нет. Я тогда даже пыталась закончить с профессией. Просто думала, что могу без нее, а оказалось, что нет, и не хочу.
Ввели второй состав. За десять минут. Нельзя было по-другому. Ведь театр — это производство. Но наступила переоценка. Так хотелось верить в собственную исключительность… Сейчас профессионализм не считается достоинством. А мы еще застали гигантов.
К счастью, еще кое-кто остался. Мне повезло встретиться с Инной Михайловной Чуриковой. Для нее профессия — это служение, избранность. Такие, как она, еще верят в тех Богов, и я тоже. Но все это почти ушло, тоже стало не модным, не престижным. Проблема чеховских трех сестер: «Мы знаем много лишнего». Это сейчас никому не нужно, и лучше забыть то, что знал, тогда будет проще — играй похуже. Но я не могу себе этого позволить, меня так учили”.
0 Comments